Священный Синод УПЦ[1] и Собор епископов УПЦ[2] неоднократно выражали обеспокоенность фактами нарушений прав верующих УПЦ, а также дискриминационной политикой, проводимой государственными органами на различном уровне. Вместе с тем, со стороны ряда представителей государственных структур разного уровня, религиозных лидеров, а также в СМИ[3] продолжает распространяться тезис о том, что общины УПЦ меняют свою каноническую юрисдикцию добровольно. Оценивая эти ложные утверждения необходимо отметить, что с 2015 года захвачено или незаконно перерегистрировано около 500[4] храмов нашей конфессии. Многие из этих захватов, например в Задубровке[5], Катериновке[6], Птиче[7], сопровождались совершением тяжких преступлений, от которых пострадали многие верующие УПЦ. При этом количество публичных свидетельств[8], обращений верующих по фактам этих событий настолько многочисленно, что факт массовости нарушений прав человека, которые сопровождают рейдерские захваты наших общин, не требует каких-либо специальных исследований. Что касается определения правоты той или иной стороны конкретного конфликта, то реализуемая в настоящее время в Украине схема рейдерского захвата храмов УПЦ происходит как путем прямого захвата без какого-либо документального прикрытия, так и путем незаконной перерегистрации общин УПЦ в юрисдикцию «Православной Церкви Украины»[9] (далее – «ПЦУ») на основании распоряжений областных государственных администраций. Во втором случае регистрационные действия осуществляются на основании решения лиц, не входящих в состав органов управления перерегистрируемой общины, а являющихся либо жителями территориальной общины, либо посторонними лицами[10]. Осуществляемый по этой схеме документальный подлог предусматривает подачу в государственный орган протокола собрания членов приходского собрания о переходе общины в другую конфессию, подписанного лицами, которые на самом деле не имеют юридического права подписи. К сожалению, этот ложный протокол принимается областной государственной администрацией для выполнения (перерегистрации) без объективного исследования, и без учета прав и интересов реальной общины УПЦ, что приводит в дальнейшем к противостоянию вокруг храма. В этой ситуации верующие УПЦ, фактически утратив контроль над юридическим лицом, вынуждены доказывать в судебном порядке персональный состав членов своего собрания, отделяя их от фейкового, подложного состава. При этом необходимо обратить внимание на тот факт, что консультационное и административное продвижение этой схемы основано на том, что у жителей того или иного населенного пункта было сформировано убеждение в том, что именно они, а не члены конкретной общины УПЦ, вправе принимать решение о принадлежности к той или иной конфессии. Идею о том, что право смены конфессии принадлежит жителям территориальной общины, продвигали народные депутаты и чиновники самого высокого государственного уровня, формируя в обществе, а также среди националистических организаций почву для рейдерских захватов храмов УПЦ. Ввиду этого, распространяемый тезис о существовании «добровольных переходов» общин УПЦ в другую конфессию не соответствует действительности и является продолжением стратегии рейдерских захватов общин и храмов УПЦ.
Международное право осуждает любые формы проявления нетерпимости, дискриминации, разжигания вражды по отношению к группе, объединенной по расовому, этническому или религиозному признаку. Правонарушения относительно этой группы включают высказывания, негативно характеризующие или обвиняющие всю группу верующих в целом или всю конфессию, безотносительно к конкретным людям, и без каких-либо юридических доказательств неправомерности поведения представителей группы-жертвы. Политические обвинения[11] УПЦ в антиукраинской деятельности, содержащиеся в заявлениях государственных чиновников, обращениях депутатов разного уровня, утвержденных решениями органов местного самоуправления[12], являются ярким примером риторики ненависти[13] и разжигания нетерпимости ко всей конфессии УПЦ в целом на государственном уровне. Так, центральный орган государственной власти Украины в сфере религии в одном из своих заявлений выступил с обвинениями иерархии, отдельных клириков и всей конфессии УПЦ в поддержке сепаратизма и антиукраинской деятельности[14], требуя от многомиллионной конфессии формирования публичных позиций по вопросам геополитического конфликта, Крыма, Донбасса, которые не имеют отношения к сфере религии, не относятся к уставным задачам деятельности УПЦ и лежат в плоскости политики и индивидуальных убеждений каждого отдельного человека, а не всей конфессии в целом. Следует обратить внимание на то, что перечисленные выше обвинения, содержащиеся в решениях, заявлениях и публикациях государственных чиновников высокого уровня, депутатов, государственных организаций, в реальности никак не были подтверждены решениями правоохранительных органов, следовательно, являются недостоверными домыслами и всего лишь оценочными суждениями отдельных лиц, которые тем не менее наделены властными полномочиями и в силу этого негативно влияют на формирование общественного мнения по отношению к многомиллионной пастве УПЦ. Именно по таким лекалам осуществляется подготовка мнения жителей территориальных общин, радикальных организаций, которые черпают из заявлений государственных служащих, депутатов и СМИ сведения о возможности и даже поощряемости совершения правонарушений против верующих УПЦ. Исходя из перечисленных фактов, с сожалением следует констатировать, что в Украине сложилась устойчивая тенденция по таргетированию и маркировке верующих УПЦ как якобы приверженцев определенной геополитической позиции, идеологии «русского мира» и сторонников политики Российской Федерации. Такая тенденция не только не соответствует действительности, но и противоречит международному праву, прямо запрещающему такую политику, которая питает вражду и является общественно опасной, так как нерелигиозные идеологии относятся к сфере личных убеждений конкретного человека и не имеют отношения к религиозной практике, а УПЦ является организацией, осуществляющей исключительно духовное окормление своей паствы с целью спасения и соединения всех верующих с Господом Иисусом Христом.
Следует также подчеркнуть, что международное сообщество осуждает не только разжигание религиозной вражды, но и любые высказывания государственных чиновников, направленные на негативную оценку деятельности той или иной религиозной конфессии. Представляется, что такие высказывания возможны только в отношении конкретных лиц, при наличии доказательств совершения ими правонарушений, либо в случае, если религиозная конфессия на уровне своих программных решений и документов осуществляет незаконную деятельность. Однако таких фактов по отношению к УПЦ не существует. Ввиду этого, напоминаем вновь о международных обязательствах и ответственности государства Украина по защите прав человека на своей территории, что является необходимым условием государственного суверенитета. В частности, согласно докладу Специального докладчика ООН по свободе религии и убеждений, «политическим и религиозным лидерам настоятельно рекомендуется решительно и своевременно осуждать нетерпимость, дискриминационные стереотипы и ненавистнические высказывания. Им также следует воздерживаться от использования идей, пропагандирующих нетерпимость, или выражений, которые могут побудить к религиозному насилию и привести к проявлениям коллективной религиозной ненависти (п.62, доклад Специального докладчика ООН по свободе религии и убеждений, A/HRC/25/58). Согласно п. 2 Замечаний общего порядка СПЧ ООН (37 сессия СПЧ ООН, 1989) «в соответствии с пунктом 2 статьи 20 государства-участники ООН обязаны запрещать в законодательном порядке всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации». Ввиду этого, УПЦ ожидает от представителей государственных органов Украины выполнения этих принципов, неоднократно подтвержденных украинскими дипломатами на различных международных мероприятиях.
Как отмечалось выше, УПЦ сформулировала свое отношение к действиям Константинопольского патриарха Варфоломея с точки зрения канонического права. Вместе с тем, действия по созданию в Украине религиозного объединения «Православная Церковь Украины» на основе Томоса, предоставленного Константинопольским Патриархом, очевидно влекут усиление дискриминации и давления на УПЦ по причине предоставления властями привилегий этой конфессии в стране, и высокому уровню пропаганды ненависти по отношению к УПЦ. В случае, если бы государственная власть Украины обеспечивала добровольность смены конфессиональной принадлежности, и не предоставляла бы «ПЦУ» преференций, – создание новой религиозной структуры не повлекло бы за собой трагических столкновений вокруг общин УПЦ, принуждаемых к смене принадлежности различными политическими силами и радикальными организациями. Очевидно, что в Украине не выполняются рекомендации ООН о недопустимости создания привилегированных церквей: «государствам необходимо … устранить любые модели эксклюзивности, необходимо отказаться от модели, при которой государство идентифицирует себя с какой-либо конкретной религией или какими-либо конкретными убеждениями в ущерб равному и недискриминационному обращению со сторонниками иных убеждений (п. 37 доклада ООН)[15]». Так, новосозданной структуре «ПЦУ» в преференциальном порядке был предоставлен храм комплекса Софии Киевской[16], при этом неоднократные попытки УПЦ получить аналогичное право были проигнорированы. C подобными ограничениями прав сталкиваются структуры УПЦ и в других регионах Украины, в частности с выделением земельных участков общинам УПЦ под строительство храмов, а также с реализацией иных законных прав, которые сегодня заблокированы по политическим соображениям или крайне затруднены. Следует отметить, что процессу так называемых «переходов» общин УПЦ в «ПЦУ» на уровне центральных и региональных властей оказывается существенная административная поддержка, а государственные структуры самого высокого уровня открыто демонстрируют привилегированное положение «ПЦУ». Так, в публикациях и исследованиях Национального института стратегических исследований, созданного по решению Президента Украины и ответственного за научное сопровождения деятельности Президента Украины, Национального совета безопасности и обороны Украины[17], «ПЦУ» именуется «символом духовной независимости Украины», а УПЦ – «проводником кремлевской пропаганды и механизмом деструкции национального единства Украины»[18].
Существенным вопросом в описанных выше проблемах является отношение верующих УПЦ к действиям Константинопольского Патриархата по предоставлению Томоса новосозданному религиозному объединению «Православная Церковь Украины», которые оцениваются как нарушение канонического и международного права. УПЦ постановлением Собора епископов выразила свое отношение к этим действиям определив, что решение Священного Синода Константинопольского Патриархата от 11.10.2018 года по предоставлению Томоса об автокефалии «ПЦУ», является недействительным и не имеющим канонической силы[19]. Совершение в отношении верующих УПЦ массовых правонарушений, а также дискриминационная государственная политика, позволяют сделать вывод о создании действиями Константинопольского Патриархата существенных условий для усиления нарушений прав человека в Украине в сфере религиозных отношений.
Ввиду изложенного выше, следует обратить внимание на некоторые юридические факты и процедуру принятия решений о предоставлении Томоса и восстановлении в каноническом статусе клириков и иерархов «УПЦ КП» и «УАПЦ», ранее лишенных сана на основании канонических актов Церкви, либо никогда не признаваемых в качестве канонических православных священнослужителей. В частности, до настоящего времени нигде не опубликован полный текст решения Синода Константинопольского Патриархата по «украинскому вопросу», также не обнародованы судебные акты о восстановлении в сане иерархов «УПЦ КП» и «УАПЦ», что дает основания считать все эти решения спорными, отсутствующими или имеющими такие юридические дефекты, которые не позволяют предоставить их публично для оценки и изучения. Фактически, решения Константинопольского Патриархата по «украинскому вопросу» восприняты международным и национальным сообществом лишь на основании публикаций СМИ, заявлений некоторых политиков, и текста Томоса, который не является первоначальным актом о предоставлении автокефалии и восстановлении клира «УПЦ КП» и «УАПЦ» в каноническом сане. Публикация коммюнике на сайте Константинопольского Патриархата, как медийного источника факта принятия решений по «украинскому вопросу», не позволяет оценить соответствие этих решений юридическим и каноническим процедурам, которые должны выполняться при подготовке подобных документов. Также вызывают сомнение и недоумение действия Константинопольского Патриарха Варфоломея по возврату уже подписанного и торжественно врученного Томоса для якобы его дополнения подписями членов Священного Синода[20]. Все эти факты свидетельствуют о возможных серьезных юридических нарушениях в подготовке и принятии решений по «украинскому вопросу», что ставит под сомнение их легитимность.
Учитывая факты, изложенные в пунктах 4 и 5 этого заявления, православные верующие граждане Украины не могут преследоваться и обвиняться в разжигании религиозной вражды в случае, если они выражают свое отношение к действиям Константинопольского Патриарха, а также «иерархии» «Православной Церкви Украины», высказывая сомнения в их каноничности, благодатности, а также считая действия Константинопольского Патриарха Варфоломея по «украинскому вопросу» деструктивными, чреватыми расколом Вселенского Православия.
Такое отношение к действиям Константинопольского Патриархата в Украине – это позиция всей УПЦ. А запрет выражать эту позицию для миллионов верующих – это нарушение норм международного права, в том числе ст. 10 Европейской конвенции о защите прав и основополагающих свобод человека, ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах. Ввиду этого, требования к верующим прекратить выражение своего мнения являются незаконным ограничением свободы слова, а следовательно – правонарушением.
Принятый парламентом Украины так называемый «закон о переименовании» (№ 2662-VIII от 20.12.2018 г.), установивший обязанность всех религиозных организаций УПЦ изменить свое историческое название, включив в него сведения о принадлежности к государству, признанному в Украине страной-агрессором, является ярким примером дискриминации, ограничения свободы вероисповедания, а также способом принуждения верующих УПЦ к отказу от своей канонической и исторической идентичности. Кроме того, данный закон фактически устанавливает новую обязанность для общин верующих, которые ранее уже реализовали свое право на свободный выбор наименования своей религиозной структуры. Право избирать наименование непосредственно является частью религиозной свободы и его сужение, установление дополнительных обязанностей и ограничений, противоречит статье 22 Конституции Украины, прямо запрещающей уменьшение объема уже существующих прав новыми законами. В этом контексте действуют также положения статьи 18 Международного пакта о политических и гражданских правах, гарантирующие право исповедания своей веры и отправления религиозных обрядов свободно, в том числе со своим уникальным историческим наименованием, избранным без какого-либо принуждения. Следует обратить внимание также на положения Методики[21], разработанной канцелярией Генерального секретаря ООН по профилактике геноцида, согласно которой маркировка группы лиц по религиозному или иному признаку, соединенная с дискриминацией этой группы, является признаком подготовки или совершения в стране массовых преступлений и ухудшения защиты прав человека в регионе. В этой связи анализируемый «закон о переименовании» УПЦ является попыткой создать из верующих наибольшей конфессии Украины образ сторонников государства-агрессора, с целью идентифицировать выявивших верность УПЦ, как врагов Украины. Такое таргетирование, несомненно, является не только актом дискриминации, но и инструментом подготовки новых правонарушений в отношении людей, объединенных признаком принадлежности к УПЦ.
УПЦ находится в многовековой исторической, канонической и духовной связи с Русской Православной Церковью (далее – РПЦ). УПЦ не подчинена РПЦ административно, она является самоуправляемой Церковью с центром управления в столице Украины – Киеве. Предоставление УПЦ независимости и самостоятельности в управлении было осуществлено решением Архиерейского Собора РПЦ 25-27.10.1990 года[22]. УПЦ имеет своего Предстоятеля, который избирается свободным волеизъявлением украинского епископата; Священный Синод, который самостоятельно избирает епископов, открывает новые епархии и монастыри. УПЦ самостоятельно ведет всю административную и финансово-хозяйственную деятельность.
УПЦ неоднократно заявляла о достаточности имеющегося статуса для осуществления религиозной деятельности в Украине, что соответствует и праву верующих свободно избирать конфессию, в рамках которой они желают исповедовать свои религиозные убеждения. Ввиду этого навязывание верующим УПЦ сторонними лицами, в том числе государственными органами и политиками, идеи о необходимости изменения статуса могут носить лишь рекомендательный характер, и не могут сопровождаться какими-либо формами принуждения. В Украине должна быть обеспечена возможность сохранения уже существующих статуса и наименования религиозных организаций.
Настоящим заявлением Представительство УПЦ при европейских международных организациях выражает признательность международным структурам, проявившим внимание к проблемам УПЦ, в частности – Специальному докладчику ООН по свободе религии и убеждений г-ну А. Шахиду, представителям ОБСЕ и правозащитных организаций, отражающим факты нарушений прав верующих в своих отчетах, выступлениях и комментариях. Стоит отметить, что коммуникация 4-х Специальных докладчиков ООН[23] к правительству Украины от 30.10.2018 года о нарушениях прав верующих является важным шагом по направлению привлечения международного внимания к этой теме. Выражаем надежду, что СПЧ ООН продолжит рассмотрение индивидуальных жалоб верующих УПЦ по делам о захватах храмов и других нарушениях прав, а также юридических заключений, касающихся «закона о переименовании». Представительство УПЦ при европейских международных организациях выражает признательность КПЧ ООН за его своевременное решение[24] в порядке interim meusures о недопустимости принудительного выселения религиозной общины УПЦ государственными органами в Ивано-Франковске и надеется, что такие решения будут приниматься и в дальнейшем. Реакция международных структур, в особенности наделенных международными правовыми мандатами, направленными на защиту прав верующих и сдерживание дискриминационных проявлений, в том числе со стороны представителей власти, несомненно должна влиять на улучшение политики, проводимой в стране по отношению к религиозным организациям.
Изложенные выше позиции по основным проблемам положения УПЦ Представительство УПЦ при европейских международных организациях доводит до сведения СПЧ ООН, КПЧ ООН, ОБСЕ, Верховного комиссара ООН по правам человека, Представителя по вопросам свободы медиа в регионе ОБСЕ, Специального докладчика ООН по свободе религии и убеждений, ПАСЕ, парламентариям ЕС, Комитета ЕС по противодействию дискриминации, Специального посла ЕС по продвижению свободы религии за пределами ЕС, международных правозащитных организаций, представителей журналистского сообщества.
Данное заявления сопровождается дополнительными материалами – юридическими документами и свидетельствами верующих УПЦ.
