а активного миссионерства нет ни среди католиков ни среди православных
поэтому странно слышать обвинения в адрес католиков
хотя сами палец о палец не ударили,чтобы спасти евреев
активным мисионерством занимаются только сектанты и протестанты и то не все
Миссионерством не могут заниматься кто попало...
Свт. Григорий Богослов:
"Надо прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать. Руководителю необходимы руки, советнику потребно благоразумие.
Когда же это будет? – спросят скорые на все и ни в чем нетвердые, легко созидающие и разрушающие. Когда светильник поставится на свещнице и на что употребится талант, то есть дар? – скажут ревностнейшие к дружбе, нежели к делу благочестия. Когда это будет и какой дам на это ответ вам, преименитые? В таком деле и глубокая старость не долговременная отсрочка. Ибо седина с благоразумием лучше неопытной юности, рассудительная медлительность – неосмотрительной поспешности, кратковременное царствование – продолжительного мучительства, подобно как малая доля драгоценности предпочтительнее обладания многим, не имеющим цены и прочности, небольшое количество золота – многих талантов223 свинца, малый свет – великой тьмы. А что касается поспешности, поползновенности и излишней ревности, – опасно, как бы они не уподобились или тем семенам, которые пали на камни и, будучи неглубоко в земле, тотчас взошли, но не могли вынести первого солнечного зноя, или тому основанию, положенному на песке, которое не устояло при небольшом дожде и ветре. Горе тебе, земля, когда царь твой отрок (Еккл. 10, 16), – говорит Соломон. Не будь скор в словах (см. Притч. 29, 20), – того же Соломона, который говорит об опрометчивости в словах, то есть о чем-то меньшем, нежели опрометчивость в делах. Кто же вопреки этому потребует поспешности, предпочитая ее безопасности и пользе? Кто возьмется, как глиняное какое-нибудь изделие, изготовляемое в один день, образовать защитника истины, который должен стоять с Ангелами, славословить с Архангелами, возносить жертвы на горний жертвенник, священнодействовать со Христом, воссозидать создание, восстанавливать образ Божий, творить для горнего мира и, скажу более, – быть богом и делать других богами? Знаю, чьи мы служители, где сами поставлены и куда готовим других. Знаю величие Божие и человеческую немощь, а вместе с тем и силу. Небо высоко, земля же глубока (см. Притч. 25, 3). И кто из низложенных грехом взойдет на небо? Кто, обложенный еще дольним мраком и грубой плотью, может целым умом ясно созерцать всецелый Ум, находясь среди непостоянного и видимого, вступить в общение с постоянным и невидимым? Даже из самых очищенных едва ли кто может видеть здесь хотя бы такой образ доброты, каково отражение солнца в водах. Кто исчерпал воды горстью своею и пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы (Ис. 40, 12)? Где место по коя Его (Ис. 66, 1) и чему из всего Он уподобится? Кто, сотворивший все словом, устроивший человека премудростью, соединивший разлученное, сочетавший персть с духом, сложивший живое существо – видимое и невидимое, временное и вечное, земное и небесное, касающееся Бога, но не постигающее, приближающееся и далеко отстоящее? Я сказал: «буду я мудрым», – говорит Соломон, – но мудрость далека от меня (Еккл. 7, 23). И действительно, кто умножает познания – умножает скорбь (Еккл. 1, 18). Он не столько радуется о найденном, сколько скорбит о непостигнутом, как обыкновенно (представляю себе) случается с людьми, которых отвлекают от воды прежде, нежели они утолили жажду, или которые, надеясь что-либо получить, не могут схватить это руками, или от которых мгновенно скрывается озарившее их блистание света."
